20 августа 2018

 

О.Е. ХАРО, канд. техн. наук,
первый зам. генерального директора ФГУП «ВНИПИИстромсырье» (Москва)

В последние годы появилось большое количество журнальных и газетных публикаций, в которых затрагивается вопрос о дальнейшей судьбе отечественной отраслевой науки. Интересно, что авторы являются представителями различных отраслей науки и, несмотря на специфику каждой отрасли (казалось бы, что общего у химиков, энергетиков-атомщиков и представителей строительного комплекса?), ставится один и тот же вопрос: сколько еще лет просуществует отраслеваянаука (вернее, ее остатки), и вообще нужна ли она государству и отечественной промышленности?

В публикациях ярко обрисовано существующее положение отраслевой науки, но крайне расплывчато звучат предложения, как она должна существовать в совершенно новой экономической ситуации. Необходимо, чтобы именно вопросы организации отраслевой науки в России, ее финансирование и направления деятельности были как можно шире обсуждены научной общественностью. Возможно, это заставит руководство Миннауки обратить внимание на эту проблему и учесть мнение специалистов, которые многие годы проработали в отраслевых научных организациях.

Поскольку творческая деятельность автора связана со строительным комплексом, а именно с вопросами добычи и переработки сырья для промышленности строительных материалов, то естественно, что данная статья базируется именно на длительном опыте работы в данном направлении отраслевой науки. Остановимся на деятельности отраслевой науки в советское время. Каждое отраслевое министерство или ведомство имело в своей структуре отраслевые институты. В Министерстве промышленности строительных материалов СССР их было свыше 30. Министерство было многопрофильным, и научные организации создавались и работали по своим направлениям. Бóльшая часть финансирования (60–80%) осуществлялась из бюджета. Оставшаяся часть покрывалась за счет хоздоговоров с промышленными предприятиями и значительно реже с проектными организациями. В целом финансирование отраслевой науки в 80е гг. прошлого века, по данным Государственного комитета по науке и технике, составляло 73,8%, академической науки – 11,8%, вузовской – 6,1%, заводской – 6,1%. Можно с уверенностью считать, что приблизительно такое же соотношение сохранялось и до начала перестройки. Фактические затраты на науку составляли не многим более 4% от национального дохода.

Какие же функции выполняла отраслевая наука и какие основные задачи решала?

  1. Основной задачей являлось создание новой техники и разработка новых технологий.
  2. Составление прогнозов развития отрасли на различные периоды.
  3. Подготовка предложений для правительства по различным вопросам.
  4. Подготовка вопросов для обсуждения на коллегии министерства.
  5. Оказание практической помощи промышленным предприятиям.
  6. Разработка стандартов и других нормативных документов.

Следует отметить, что с первой задачей в целом отраслевая наука, возможно, за исключением организаций, работающих на оборонный комплекс, справлялась плохо. Это можно проиллюстрировать на примере нашей машиностроительной промышленности, и в частности автомобилестроения. Причин здесь  несколько, и обвинять в этом отраслевую науку несправедливо. Прежде всего это отсутствие конкурентной среды в машиностроительной отрасли, и поэтому естественно нежелание осваивать новую продукцию.

Например, Уралмаш, Воронежский и Ковровский экскаваторные заводы и др. выпускали экскаваторы только узкого типоразмерного ряда и друг с другом не конкурировали, выпускаемое оборудование было строго фондировано, и поставки расписаны на годы вперед. В таких условиях отсутствует стимул освоения новой техники.

Во-вторых, разработки часто не являлись следствием новой идеи, а были почерпнуты из журнальных публикаций о зарубежном опыте. Создание новой техники или «догоняние» зарубежных производителей растягивались на годы и десятилетия. Положительные результаты в создании новой техники, как правило, были связаны с оригинальными идеями.

Можно остановиться на двух примерах – создание институтом «Механобр» дробилок КИД и в институте ВНИПИИстромсырье прокатной технологии производства резиновых сит.

В целом в связи с оторванностью институтов от машиностроительных заводов эффективность их работы в этом направлении была крайне низкой, что сказывается и в настоящее время. Для того чтобы в этом убедиться, можно побывать на любой крупной стройке в Москве и не найти ни единого вида оборудования отечественного производства.

Приблизительно так же обстоит дело и в камнеобрабатывающей промышленности (очень наглядно это может быть проиллюстрировано на Московском камнеобрабатывающее комбинате).

Вместе с тем, это следует подчеркнуть особо, в отраслевой науке были собраны специалисты высочайшей квалификации. Минстройматериалов СССР – многопрофильное министерство, перечисление наиболее выдающихся ученых отрасли заняло бы несколько страниц, и еще остались бы неупомянутые, но с уверенностью можно отметить, что во всех подотраслях – цементной, керамической, стекольной, нерудной и т. д. в отраслевых институтах трудились ученые не менее квалифицированные, чем их западные коллеги.

Серьезный урон был нанесен отраслевой науке в 1990-е гг. Причины две – отсутствие финансирования и приватизация. В связи с отсутствием финансирования научные работники практически лишились заработка. Ответ последовал незамедлительно: уход на

пенсию, переквалификация, отъезд за границу. Приватизация усугубила ситуацию, поскольку всех участвующих в этом процессе в качестве покупателей интересовала только недвижимость научных организаций, а наука – крайне редко. К началу нового столетия отраслевая наука была на 70–80% процентов ликвидирована и, что самое главное, потеряла 80–90% высококвалифицированных специалистов. Эти потери представляются наиболее тяжелыми и практически невосполнимыми, во всяком случае в обозримой перспективе. Создать недвижимость, оснастить лаборатории аппаратурой можно довольно быстро при наличии желания и средств, а вот подготовить специалистов высокой квалификации возможно не менее чем за 10 лет, не считая обучения в вузе.

В этой связи государство должно было бы постараться сохранить то немногое, что осталось, и на этой базе создать условия для подготовки новых отечественных специалистов, если мы не стремимся наряду с оборудованием импортировать ученых из развитых стран.

Представляется, что пока для такой постановки вопроса оснований нет, однако через несколько лет, если кризис отраслевой науки продолжится, это будет единственной разумной мерой.

Основания для пессимизма есть. Во-первых, это практически почти полная приватизация научных организаций, которая в настоящее время продолжается. После ее завершения и реализации имущества ОАО, у которых 100% имущества, т. е. все акции, находится у государства, отраслевая наука будет практически ликвидирована. Останутся только научно-технические центры, которые в силу отсутствия конкуренции на рынке услуг и недостаточной государственной поддержки будут малоэффективны и не смогут реально влиять и определять техническую политику отрасли.

Во-вторых, крайне скудное финансирование отраслевой науки в целом. Постоянное реформирование отраслевых министерств привело к тому, что квалифицированные кадры ушли из структуры исполнительной власти и живая связь министерств с научными организациями была нарушена. Объем научной тематики упал почти до нуля. Отстаивание интересов отраслевой науки как в правовом отношении, так и в финансовом практически прекратилось. Работников министерств и ведомств винить в этом нельзя: постоянная их реорганизация и предупреждения об увольнении, естественно, не пробуждают интереса к судьбе отрасли. Последнее в полной мере испытали на себе работники бывшего Госстроя, которым один-два раза в год вручались повестки об увольнении в связи с реорганизацией комитета.

Таким образом, у государства есть два пути: либо сознательно ничего не делать, и тогда уже через несколько лет отраслевой науки просто не будет; либо заняться ее реформированием, и прежде всего сохранением того, что еще осталось. Поскольку в настоящее время четко просматривается движение по первому направлению, следует предположить, что это является продуманной политикой и надо открыто и честно в этом признаться. Следовало бы не рубить хвост кошке по кусочкам, а сразу передать всю недвижимость и землю банкам, торговым центрам и др. заинтересованным и состоятельным гражданам.

Я придерживаюсь другой точки зрения и не считаю, что раньше все было хорошо организовано. Совершенно ясно, что в изменившихся экономических условиях отраслевая наука должна подвергнуться реформированию. Однако прежде чем приступить к реформированию, необходимо:

  • постараться сохранить, то, что еще осталось и как-то функционирует (принимая во внимание, что самая большая ценность – это оставшиеся специалисты);
  • наметить пути, по которым реформирование должно осуществляться.

 

Для сохранения отраслевой науки в сегодняшнем формате срочно необходимы следующие действия:

  1. Приостановка приватизации научных организаций (ФГУП) и прекращение продажи акций ОАО, у которых 100% акций находится у государства, на аукционах, как это предусматривает соответствующий закон.
  2. Предоставление научным организациям льгот на налог на землю и на налог на имущество.
  3. Обеспечение финансирования за счет бюджетных средств на 20–40% от объема предыдущего года.

 

На реализацию этих предложений можно потратить один-два года – затем уже будет поздно. Реорганизация отраслевой науки – наиболее сложный и болезненный вопрос. Для того чтобы к нему приступить, следует провести широкое обсуждение направлений этой работы среди научной общественности на страницах печатных изданий и на конференциях. Организация таких конференций должна осуществляться соответствующими государственными и административными органами. Реорганизация научного коллектива – процесс крайне болезненный, и он должен протекать в течение достаточно длительного срока (3–6 лет). Целью этого мероприятия является сохранение оставшегося научного потенциала и, что очень важно, создание условий для привлечения в научные организации молодежи, которая определит в ближайшие 10–15 лет научно-технический уровень отраслевой науки и будет мощным стимулом к развитию соответствующей отрасли. Следует учитывать, что оставшиеся научные коллективы, прошедшие через горнило всех трудностей, как раз сохранили те направления, которые были востребованы отраслями.

В заключение хочется еще раз подчеркнуть, что реорганизация отраслевой науки (как и любой другой) вопрос щепетильный. Необходимо прежде наметить пути реорганизации с привлечением научной общественности к их разработке. Работа крайне сложная, но к ней необходимо приступать немедленно.